То, что Идлиб станет камнем преткновения во всем мучительном сирийском процессе, было понятно давно. Все предыдущие компромиссы и текущие договоренности привели к тому, что эта провинция превратилась в квинтэссенцию всего сирийского конфликта, она напичкана радикалами разного толка и там сконцентрировались самые разнообразные интересы, а также соображения престижа.
Теперь наступил, судя по всему, действительно переломный момент, после которого ход событий может резко развернуться. Эрдоган поднял ставки максимально. Он не намерен допустить восстановления контроля Дамаска над Идлибом, более того, ему нужна демонстрация военной победы, а не очередная сделка с Россией о линиях разграничения и буферных зонах. Судя по всему, турецкий президент, действительно, считает, что речь идет о стратегических вопросах - позиционировании Турции на Ближнем Востоке в целом и ее будущем как влиятельной державы. Он готов военными средствами отстаивать право Анкары решать вопросы собственного "ближнего зарубежья".
До этого в центре внимания был курдский вопрос, и здесь Россия пошла на уступки, допустив создание буферной зоны и частичную зачистку сирийского Курдистана. По Идлибу Турция договариваться не хочет (пока, по крайней мере), и сценарий Африна не рассматривает. Анкара готова рискнуть войной с "режимом" (в терминологии Запада), рассчитывая на то, что Россия не вмешается в полной мере. Сдержанная риторика Москвы в последние недели, когда ситуация накалялась, вероятно, воспринята в Анкаре как свидетельство нежелания идти на обострение, тем более что российская сторона постоянно вела переговоры и делала различные предложения.
Эрдоган убежден, что Россия должна признать его приоритетное право в этом регионе - ведь Турция является соседом, в то время как Россия - внешняя сила, хоть и важная. Но при этом он загоняет Москву в угол, проверяя на прочность ее надежность как союзника Дамаска. А таких проверок в Кремле и окрестностях очень не любят. Россия твердо придерживается противоположной позиции - как ни крути, но все происходит на международно признанной территории Сирии, так что пространство для уступок напирающей соседней стране достаточно узко. Попытки Эрдогана втянуть в процесс НАТО и ЕС, заставив их давить на Россию, понятное дело, конструктивного духа с российской стороны не добавляют. Достаточно вспомнить, какую ярость вызвало к Путина в 2015 году после сбитого российского самолета поспешное стремление Эрдогана получить поддержку и гарантии со стороны НАТО.
Как бы то ни было, российская политика в Сирии подошла к судьбоносному рубежу. Говоря совсем прямо, решается, кто в лесу хозяин. Если, несмотря на столь резкую эскалацию, удастся избежать прямой конфронтации с Турцией и вернуться к политике в духе "Астанинского треугольника", значит вся операция с 2015 года действительно принесла качественные перемены в регион. А если не удастся, то издержки от дальнейшего хода событий могут перекрыть ранее полученные дивиденды. Возможный в этом случае коллапс отношений с Турцией чреват далекоидущими последствиями.
Источник
